"Почему не уберегли?"

Этот вопрос тогда задавали все. Говорили, что ему не надо было летать. Хватит того, что уже сделал... В ответ слышали: " Нельзя было его держать под колпаком", " Гагарин -не тот человек, которому можно было бы запретить летать".

Сразу же после полета в космос один иностранный журналист сказал первому космонавту о том, что ему, наверное, обеспечен отдых до конца жизни. Гагарин ответил, что после такой известности советские люди стараются работать еще больше, а не отдыхать.
- Что касается меня, то полеты в космос - это моя работа. Она захватывает все мысли и душу. До тех пор, пока мне будут позволять здоровье и деловые качества, я буду стремиться в космос!

Отвечая на вопрос журналиста В. Илык "Какому из летательных аппаратов вы теперь отдаете предпочтение?", Юрий Алексеевич ответил:
- Человека, который любит летать, неудержимо тянет в небо. Запретят летчику " ходить" на сверхзвук - он стремится остаться в реактивной авиации, спишут с реактивного самолета - идет на тихоходные машины. Это власть высоты. Кто ее узнает, тот не сможет без крыльев. Летать - моя профессия. И хотя я стал космонавтом, реактивный МИГ мне по-прежнему дорог. Если мне дадут новое задание, я готов выполнить приказ. Пусть это будет самолет или космический корабль - лишь бы в полет.

Выступая на встрече с коллективом индустриального техникума 5 января 1965 года, он заявил:
- Моя мечта - слетать на Луну!

В это время уже готовилась лунная программа высадки человека на соседнюю планету.

И все-таки ему запрещали летать. После гибели космонавта В. М. Комарова, дублером у которого был Ю. А. Гагарин, ему запретили летать не только в космосе, но и на самолетах.

27 марта 1967 года (надо же! Ровно за год до гибели Ю.А. Гагарина) представитель ЦК КПСС Л. В. Смирнов сказал маршалу Вершинину, генералам Пашкову и Каманину о том, что в ЦК КПСС и правительстве многие высказываются против повторных полетов Ю. А. Гагарина.
- Гагариным мы рисковать не можем. Таково мнение руководства, - сказал он. Каманин и

Вершинин категорически высказались против. Николай Петрович в "Дневнике" сделал следующую запись по этому поводу: "Я сказал, что рано Гагарина превращать в музейный экспонат, - если мы отнимем у Гагарина перспективу дальнейших полетов в космос, мы погубим его. Сейчас мы держим Гагарина на режиме (меньше встреч, приемов и выпивок и больше спорта, занятий техникой и полетов) и этим сохраняем его здоровье и работоспособность. Запретить космические полеты, полеты на самолетах, парашютные прыжки... так можно дойти до запрета заниматься спортом, автомобилем и даже ходьбой (умирают и на ходу). Выслушав такую взволнованную тираду в защиту жизненных интересов Гагарина, Смирнов и Пашков вынуждены были согласиться с моими аргументами. Смирнов сказал: " Пока объявлять что-либо Гагарину не нужно, но Министерство обороны должно высказать свою точку зрения и подготовить материалы по этому вопросу для Политбюро". Вроде бы те и другие правы.

Юрий Алексеевич очень переживал из-за запрета на полеты.
- Какой я заместитель по летной части, если сам не летаю?!

Валентина Ивановна, видевшая эти переживания, однажды сказала:
- Хочешь, я пойду к твоему начальству и уговорю, чтобы тебе разрешили полеты?

Юрий Алексеевич вспылил:
- Что, я сам не добьюсь этого?!

Сохранился рапорт Ю.А. Гагарина начальнику Центра подготовки космонавтов, генерал-майору авиации Н.Ф. Кузнецову, где есть такие слова: "Считаю морально неоправданным находиться на должности заместителя начальника по летно-косми-ческой подготовке, не имея возможности летать самому и контролировать летную подготовку подчиненного состава".

И он добился. Ему разрешили полеты на самолетах, но только с инструктором. После успешного окончания военно-воздушной академии в феврале 1968 года Ю.А. Гагарин приступил к активным полетам.

Год назад, в марте 1967 года, для летной тренировки космонавтов был создан специальный космический полк, командиром которого был назначен Герой Советского Союза инженер-полковник В. С. Серегин.

Назад  |  Оглавление  |  Вперед