7.3. Чьи снимки из космоса лучше?

«Россия распространила очередные материалы, которые до самых недавних пор относились к категории сверхсекретных. На этот раз речь идет о снимках различных стратегических объектов, сделанных разведывательными спутниками из космоса. Как пишет корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс», эти снимки выполнены весьма совершенной фотографической техникой, а по качеству изображения и разрешающей способности объективов они превосходят какие-либо известные аналоги космической съемки, предложенные для коммерческого распространения. В частности, на нескольких фотографиях изображены здания Капитолия, Белого дома и Пентагона. Несколько дней назад эти фотографии были распространены среди специалистов разведывательных служб США. Частные эксперты отмечают, что рассекречивание подобных фотографических материалов Москвой может оказать давление на американское руководство, подтолкнув его на ответные шаги»17. Этим высказыванием русскоязычной американской газеты мы начинаем сравнительный анализ советского и американского потенциалов разведывательных спутников. Думаю, читатель согласится, что эта область была сферой не меньшего, а, может быть, даже более интенсивного соперничества СССР и США, чем пилотируемая космонавтика. Ряд наблюдателей считает, что первый советский разведывательный спутник был готов к старту раньше американского - еще в 1960 году На базе модифицированной ракеты-носителя Р-7 конструкции С.П. Королева был корабль-спутник «Восток» весом около пяти тонн, который использовался в первую очередь в интересах фоторазведки. Срок его пребывания на орбите не превышал 30 суток, после чего спускаемый аппарат с аппаратурой и пленкой возвращался на Землю. Поэтому корабль-спутник «Восток» был снабжен надежной теплозащитой и системой точной ориентации в космосе, что в дальнейшем оказалось очень полезным для безопасности полетов космонавтов. К старту в беспилотном режиме готовили два корабля-спутника «Восток». С.П. Королев решил использовать проверенный в полетах спускаемый аппарат «Востока» для первого в истории орбитального полета человека. Его габариты позволяли разместить на борту космонавта и систему жизнеобеспечения. Таким образом и был подготовлен в апреле 1961 года легендарный полет Юрия Гагарина. До сих пор мало кому известно, что в то же время в космос запускались и корабли-фоторазведчики, бортовое оборудование которых возвращалось на Землю в спускаемых аппаратах типа гагаринского.

Тот факт, что космические средства разведки пользовались очень высоким приоритетом у руководителей советской и американской космических программ, позволяет в какой-то степени уточнить общие параметры военной космонавтики в СССР и США. Вот что писал по этому поводу в своей книге «Космос и национальная безопасность» сотрудник Бруклинского института Р. Стэрз: «Так же, как и в период после запуска спутника, советские усилия в космосе (после трагедии «Чэлленджера». - Г.Х.) стали естественной меркой, посредством которой оценивается относительное совершенство американской космической программы. Если судить по отдельным показателям, позиция США оставляет гнетущее впечатление, если вообще не вызывает тревоги. Советы постоянно выводят в космос больше полезных грузов и дают возможность своим космонавтам дольше находиться в космосе. Выводы, к которым приходят чаще всего, состоят в том, что США сдают свои ранее заявленные позиции ведущей космической державы и что Советский Союз в настоящее время (конец 80-х годов. - Г.Х.) использует космос более интенсивно, чем США».

Как явствует из оценок зарубежных специалистов, объявленная 16 марта 1962 года советская программа «Космос», которая официально представлялась мировой общественности как чисто научная, имела существенный военно-прикладной компонент: из более 2200 стартовавших со времени начала программы «Космос» значительное количество спутников выполняли военные задачи, и в первую очередь вели разведку из космоса. Спутниками-шпионами был ряд аппаратов серий «Зенит», «Ресурс», «Квант» и т.д. Здесь хотелось бы заметить, что грань между наблюдениями из космоса и космическими экспериментами научного и гражданского назначения часто весьма тонкая, и при квалификации целей космических запусков как научных (гражданские) или военных очень многое зависит от исходной позиции аналитика, а то и от «социального заказа», за который ему хорошо заплатили.

В конце 1980 - начале 1990-х годов электронно-оптическая аппаратура советских и российских космических разведчиков достигла высокого совершенства и позволяла производить съемку через облачный покров и ночью, передавая отснятое на ретрансляторы в реальном масштабе времени. Зарубежная аудитория получила возможность познакомиться с космическими снимками, полученными с борта советских и российских разведывательных спутников, на которых вполне отчетливо различались не только улицы и дома, но и отдельные деревья, траншеи, боевые и транспортные машины, люди и даже разделительные полосы на шоссе.

Рассматривая динамику запусков в космос спутников для решения практических задач, среди которых значительная часть приходилась на разведывательные спутники, следует обратить особое внимание на соотношение количественных и качественных критериев. Они резко отличались друг от друга в США и в Советском Союзе. Обратимся к статистическим данным. На первом этапе космического соперничества Советский Союз заметно опережал США как по общему числу запусков полезных грузов в космос, так и по числу запусков разведывательных спутников и других космических объектов военного назначения. При этом американские аналитики своеобразно оценивали особенности советской космической программы: «Советская Академия наук имеет в этой программе по крайней мере консультативную функцию, а советские стратегические ракетные войска осуществляют запуски в космос. Тот факт, что они используют в качестве носителей военные ракеты, стал поводом к тому, чтобы не допускать на запуски иностранцев. Не ясно даже, допускаются ли советские ученые, готовящие к запускам полезные нагрузки, к участию в запусках». Такие оценки свидетельствуют о том, что американские эксперты считали, что потенциал советской космической программы используется преимущественно в военных, и прежде всего в разведывательных целях. Что же касается эволюции советской космической программы, то, по оценкам зарубежных наблюдателей, «она шаг за шагом развивалась консервативно, и при этом уделялось особое внимание экономичности проектирования. Когда можно было обойтись простыми техническими решениями, их использовали на практике, если же было необходимо, пользовались сложными подходами. Самым слабым местом, по всей видимости, была надежность компонентов полезных нагрузок, однако решению этих проблем уделяется пристальное внимание».

Приведенные оценки относятся к периоду формирования важнейших элементов космического потенциала СССР и США, среди которых первостепенными несомненно были разведывательные спутники. И хотя, подводя итоги первого космического десятилетия, американские аналитики констатировали, что советская космическая программа «расцвела и представляет собой широкий комплекс средств для решения самых различных задач и в этом плане не уступает американской», позволим себе с ними не во всем согласиться. Ведь именно критерии надежности, наукоемкости и времени активного существования определили различия в развитии средств космической разведки в СССР и в США.

Во многих справочных изданиях, в книгах и статьях приводится один и тот же любопытный график, иллюстрирующий число ежегодных запусков полезных грузов в космос в СССР и в США. Кривые, характеризующие запуск как военных, так и гражданских космических аппаратов в двух государствах, «дружно» шли вверх вплоть до 1967 года, а затем резко разошлись. Число советских запусков продолжало увеличиваться, а число американских - постоянно сокращаться. Особенно резкий контраст в количестве ежегодных запусков в космос наблюдатели отметили в 1985 году. СССР запустил 98 объектов, а США - только 17. Зарубежные специалисты считали это долгосрочной тенденцией, отражающей специфику подходов двух государств к практическому использованию потенциалов космической техники для достижения политических и военных задач. Эта тенденция нашла отражение в таких статистических данных: в период с 1957-го по 1984 год в США было выведено в космос около 360 объектов военного назначения, а в Советском Союзе - более 1100. Естественно, добиться такого превосходства по количественным показателям Советскому Союзу удавалось при значительных материальных издержках - согласно американским оценкам, только в 1984 году СССР израсходовал на космос около 35 млрд. долл., что было почти вдвое больше соответствующих расходов США.

Если попытаться найти причины такого подхода Советского Союза к использованию имевшейся в его распоряжении космической техники, то прежде всего следует отметить, что потребности «сверхдержав» в разведывательной информации - а именно на решение этой задачи обе страны направляли существенную часть своих потенциалов беспилотной и в определенной степени пилотируемой космонавтики - были одинаковыми. Что же касается технических средств, с помощью которых можно было бы обеспечить сбор достоверной разведывательной информации из космоса, то здесь у СССР были свои проблемы, преодоление которых требовало значительных усилий. Начнем с географического положения советских космодромов. Самый южный из них - Байконур находится на широте около 45° с. ш., а Плесецк и того севернее - около 63° с. ш. Американские эксперты сочувственно комментировали эту ситуацию: «География тоже влияет на то, как «сверхдержавы» могут использовать космическое пространство. В частности, экваториальные геосинхронные орбиты, которые США используют для связи, раннего оповещения и сбора радиотехнической информации менее легко доступны Советам с их территории». Для вывода своих военных спутников на геосинхронные орбиты советским специалистам приходилось проводить маневр по изменению плоскости орбиты, для чего требовалось больше топлива для бортовых энергетических установок. Для этого приходилось идти на уменьшение веса приборов в полезной нагрузке разведывательных спутников.

Технический аспект, определяющий подход Советского Союза к разработке и эксплуатации своих средств космической разведки, оказался еще более противоречивым. Издание Пентагона «Советская военная мощь», призванное обеспечить поддержку общественностью активных военных приготовлений США в середине 80-х годов, не без ехидства обращало внимание читателей на следующее обстоятельство: «Советы обычно осуществляют в четыре-пять раз больше запусков в космос ежегодно, чем США. Это вызвано прежде всего более коротким временем активного существования и меньшей надежностью большинства советских спутников». Вот как комментирует эту сторону советской космической программы американский исследователь П. Стэрз: «Советские разведывательные спутники, на которые приходится более 60% всех запусков в космос военного назначения, находятся на орбите в среднем около трех недель, после чего их снимают с орбиты и направляют в район приземления. Затем экспонированная пленка проявляется и обрабатывается. В США, напротив, спутники главной системы космической разведки «Замочная скважина» КН-11 находятся на орбите три года. Помимо того, что у них на борту имеется дополнительное топливо для коррекции орбиты, спутники КН-11 продлевают свое активное действие за счет передачи на Землю изображений в электронной форме, таким образом компенсируя недостатки, присущие возвращаемым контейнерам с экспонированной фотопленкой. Хотя США освоили этот метод в 1960-х годах, Советы лишь недавно (в начале 80-х годов. - Г.Х.) начали использовать методы передачи на Землю изображений из космоса по радио. Подобным же образом американские спутники связи находятся на орбитах в четыре-пять раз больше, чем советские спутники такого же назначения».

Американские аналитики полагали, что более высокие темпы вывода объектов в космос можно было считать признаками того, что советские спутники были в большей степени подвержены авариям и неполадкам оборудования, а также определенного стиля научных исследований и разработок в советской космической программе: на орбиты выводились не до конца отработанные системы, которые затем совершенствовались по мере накопления опыта их практической эксплуатации.

Таким образом, у нас есть все основания сделать вывод о том, что в период жесткого соперничества с США в области совершенствования и практического использования разведывательных спутников - вплоть до конца 80-х годов - Советский Союз сумел компенсировать недостаточное техническое совершенство, в первую очередь низкую наукоемкость, своих средств космической разведки разработкой такого графика запусков этих средств в космос, который позволяет выполнить необходимый объем наблюдений из космоса в интересах военного ведомства и разведывательного сообщества. С учетом приведенных выше статистических данных можно считать, что четыре-пять советских разведывательных спутников выполняли такой же объем работы, как лишь один американский разведывательный спутник последней модификации. Эта многолетняя практика Советского Союза была, на наш взгляд, объективно оценена американскими экспертами: «Хотя советский подход может считаться неэффективным, в военное время он имел бы ряд преимуществ, поскольку позволил бы им вывести в космос в течение короткого времени больше спутников и быстро заменять те из них, которые будут выведены из строя. Даже если бы советские космодромы были повреждены или уничтожены, наличие в космосе большего количества спутников обеспечило бы Советскому Союзу более высокую степень их защищенности от нападения и позволило бы каждой спутниковой системе предоставлять информацию по крайней мере в течение более продолжительного промежутка времени».

С распадом Советского Союза накал космической гонки существенно снизился. Российская Федерация заявила о том, что не видит в других странах, в том числе в США, «заклятых врагов» и дальнейшее развитие средств космической разведки на этапе кардинальных политических и социально-экономических реформ было подчинено критериям достаточности, которые не ориентируются на обеспечение равных возможностей в этой области с США, а на удовлетворение первостепенных потребностей политического и военного руководства Российской Федерации в изменившейся ситуации на мировой арене.

Главным критерием, который был положен в основу развития и совершенствования вооруженных сил Российской Федерации в целом и космической техники военного назначения, в частности, стал принцип «достаточности», а он в свою очередь определялся и продолжает определяться сейчас реальными возможностями российской экономики, науки и техники. Космическая программа России в целом и те ее элементы, которые призваны содействовать укреплению обороноспособности, больше не пользуются исключительным режимом благоприятствования. Объем ресурсов, которые выделяются на эти цели, определяется с учетом потребностей Других важных направлений экономического, научно-технического и социального развития демократической России.

Назад  |  Оглавление  |  Вперед